Вселенная по мнению дж бруно построена как. Джордано бруно и теория бесконечности вселенной
Эпоха Возрождения охватила период с XIV до конца XVI - начала XVII вв. Термин "Возрождение", или "Ренессанс" был введен Якобом Буркхардтом, который в 1860 г. опубликовал книгу "Культура Ренессанса в Италии". Эти два понятия давали характеристику, в основном, культуре Италии, которая стала в тот период центром притяжения европейских умов, объединенных именем гуманистов. И хотя понятие "гуманизма" появилось позже, именно оно полностью характеризует философскую мысль данной эпохи. "Гуманизм" как направление появилось вне школьной традиции. Оно сосредоточилось в кружках, возникавших при дворах государей или меценатов. В основном, гуманистами являлись ученые, у которых не имелось ученых званий, и которых объединял не сословный признак, а именно и только их образованность. Гуманистом считали человека, для которого изучать греческую и латинскую древность, являющуюся образцом культуры, являлось необходимостью. Исследовать и переводить на национальные языки оригиналы работ классиков античности, являлось основой их деятельности.
Эпоха Возрождения кардинально поменяла картину мира. На эти изменения повлияли открытия Николая Коперника (1473 - 1543). Геоцентрическая система уступила место гелиоцентрической, результатом чего стала десакрализация космоса, разрушилась иерархическая структура мироздания, которая была основана на Библии. Был провозглашен принцип самодвижения тел, а мир предстал в виде неизмеримой бесконечной сферы, где не существует ни неба, ни земли. Это повлияло на то, что стали уже не нужны интеллигенции, ангелы и неподвижный перводвигатель.
Философия Возрождения разделяется на два направления, которые взаимопредполагают друг друга: гуманистическое и антропоцентрическое, которое относится к середине XIV в. - середине XVI в., и натурфилософское, ко второй половине XV в. - началу XVII в.
Дух эпохи Возрождения проявился в сфере философии государства и права, и выразился в развитии учений о естественном праве и разделил политику и мораль.
В культуре эпохи Возрождения произошла глобальная смена общемировоззренческих устоев на всех уровнях, - от религиозного до художественно-эстетического, от философского до обыденного. Центром мировосприятия эпохи Возрождения был уже не Космос античности, не Бог средневековья, а человек. Философия. Алексеев. Панин. 2005г. - с. 124
Период позднего Возрождения напрямую повлиял на начавшуюся впоследствии эпоху научной революции. Открытия Коперника, Бруно и других ученых перевернули направления научных исследований как в астрономии, так и во всей науке в целом.
Рассуждения Дж. Бруно о бесконечности миров
Джордано Бруно (1548 - 1600) родился в г. Нола, при рождении получил имя Филиппе. Проходил службу в войсках неаполитанского вице-короля. В 1562 г. был слушателем лекций в Неаполитанском университете. Когда вступал в доминиканский орден, взял себе имя Джордано. После того как он выразил сомнения в догмате Троицы, началось инквизиционное расследование. В попытках оправдаться Бруно пришлось бежать в Рим, а затем, он сбросил монашеское одеяние и бежал в Северную Италию, потом в Женеву. Франция, Англия, Германия, Чехия - все эти страны увидел Дж. Бруно пока скрывался от инквизиции. После своего возвращения в Италию, он поступил на службу в Венеции домашним учителем в доме патриция Джованни Мочениго, который требовал открыть ему "тайные науки". Мочениго не преуспел в познании наук и выдал Бруно инквизиции. С 1592 г. Бруно пребывал в тюрьме, затем по приговору инквизиции его сожгли в Риме.
На преобразование мышления у Дж. Бруно повлияло самоизменение его личности и акт самопонимания. Главной идеей его философии являлось утверждение о том, что существует бесконечная Вселенная, актуально существующая и беспредельная. Вселенная, согласно Дж. Бруно является единой, неподвижной и бесконечной. Ее нельзя уничтожить, так как не существует вещи, в которую она бы превратилась, потому что она сама является любой вещью. В ней все постоянно движется и изменяется, она включает в себя бесконечное многообразие форм, индивидуальные объекты, бесконечные миров и т.п. Но ни один индивидуальный мир, ни одно явление, не могут иметь все частные свойства, модусы всех миров во Вселенной, и поэтому и явления и миры стремятся к этим модусам, в результате чего происходит движение, которое изменяет сами индивидуальные миры. Если Вселенная бесконечно многообразна, то она не имеет единого центра. Так же и индивидуальные миры, являющиеся составляющими Вселенной, не могут быть иметь точки отсчета. Вселенная "имеет столько центров, сколько существует индивидуумов". Но так как Вселенная является бесконечной, то в каком бы направлении мы ни двигались от такого центра, впереди - всегда бесконечность. Поэтому, любой индивидуальный мир - это центр и в то же время - периферия Вселенной. Человек тоже является таким миром, он также есть бытие единого.
Из этого можно сделать два вывода:
1) человек, являясь индивидуальным миром, в то же время является единством всеобщего и индивидуального, так как он бесконечен, неисчерпаем и имеет потенциальную возможность завладеть всеми модусами бытия;
2) желание обладать данными модусами может реализовываться только с помощью процесса познания.
Идея о бесконечности Вселенной влечет за собой вывод о том, что познание бесконечно, неисчерпаемо относительно Вселенной и каждого индивидуального мира, который является тождеством максимума и минимума, что и есть Богом. Исходя из этого, становится очевидным то, что идея Средневековья о причастии всего к Всеобщему субъекту теряет смысл. Задача познать частных равноправных субъектов-индивидов, в качестве вселенных становится реальной. С одной стороны, формируется нововременное представление о природе, в соответствии с которым она совершенно противоположна субъекту познания, имеет бесконечное множество образов и выражается бесконечности ее познания субъектом, а с другой стороны - утверждается идея всеобщей одушевленности - панпсихизма, так как материя, которая наполнена жизнью и красками, наделяется субъектностью. Это объединяет познающего субъекта с познаваемым объектом и позволяет исследовать внешний мир в качестве самопознания индивида ("О героическом энтузиазме"). Философия: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. Отв. редакторы: В.Д. Губин, Т.Ю. Сидорина, В.П. Филатов. - М.: ТОН - Остожье, 2001 с. 127
Результатом познания, которое является любовью, становится то, что чем больше предмет становиться "своим", тем больше выявляется его чуждость и бездонность. Исходя из этого, познание не может являться спокойным созерцанием. Оно требует большой активности познающей личности ("энтузиаста"), и в итоге становиться познанием самой себя ("мои же мысли, на меня бросаясь, несут мне смерть. "). Новые функции и характеристики мышления проявляются в интеллекте, воле, чувствах, взаимодействие воли и интеллекта. Мышление, согласно Дж. Бруно - не является всего лишь "всеохватывающей точкой", как у Николая Кузанского, оно является мышлением личности, происходящем в процессе спора двух логических начал - спора интеллекта и воли. Интеллект постигает вещи умом, согласно свойственным ему характеристикам, а воля постигает их натурально, в соответствии с их собственным значениям. Мышление обнаруживает свою амбивалентность. Деятельностью интеллекта является его активность. Но сама деятельность обнаруживает в интеллекте то, что он уже знает, тем самым показывает мнимость активности. Чтобы реализовать познание, необходимо самого себя превратить в предмет познания. А здесь и начинает действовать воля, которая отделяет предмет от субъекта. Истинное познание, согласно Дж. Бруно, возможно лишь в взаимодействии интеллекта и воли.
эпоха возрождение мор кампанелла
ДИАЛОГ ПЕРВЫЙ
[...] Филотей. Чувство не видит бесконечности, и от чувства нельзя требовать этого заключения; ибо бесконечное не может быть объектом чувства^ и поэтому тот, кто желает познавать бесконечность посредством чувств, подобен тому, кто пожелал бы видеть очами субстанцию и сущность [...]. Интеллекту подобает судить и отдавать отчет об отсутствующих вещах и отдаленных от нас как по времени, так и по пространству [...].
Элъпин. К чему же нам служат чувства? Скажите.
Филотей. Только для того, чтобы возбуждать разум; они могут обвинять, доносить, а отчасти и свидетельствовать перед ним, но они не могут быть полноценными свидетелями, а тем более не могут судить или выносить окончательное решение. Ибо чувства, какими бы совершенными они ни были, не бывают без некоторой мутной примеси. Вот почему истина происходит от чувств только в малой части, как от слабого начала, но она не заключается в них.
Элъпин. А в чем же?
Филотей. Истина заключается в чувственном объекте, как в зеркале, в разуме - посредством аргументов и рассуждений, в интеллекте - посредством принципов и заключений, в духе - в собственной и живой форме.
[...] Ввиду бесчисленных степеней совершенства, в которых разворачивается в телесном виде божественное бестелесное превосходство, должны быть бесчисленные индивидуумы, каковыми являются эти громадные живые существа (одно из которых эта земля, божественная мать, которая родила и питает нас и примет нас обратно), и для содержания этих бесчисленных миров требуется бесконечное пространство.
[...] Я говорю о пределе без границ, для того чтобы отметить разницу между бесконечностью бога и бесконечностью Вселенной; ибо он весь бесконечен в свернутом виде и целиком, Вселенная же есть все во всем (если можно говорить обо всем там, где нет ни частей, ни конца) в развернутом виде и не целиком [...]. Бесконечность, имеющая измерения, не может быть цело-купно бесконечной.
[...] Я называю Вселенную «целым бесконечным», ибо она не имеет края, предела и поверхности; но я говорю, что Вселенная не «целокупно бесконечна», ибо каждая часть ее, которую мы можем взять, конечна и из бесчисленных миров, которые она содержит, каждый конечен. Я называю бога «целым бесконечным», ибо он исключает из себя всякие пределы и всякий его атрибут един и бесконечен; и я называю бога «целокупно бесконечным», ибо.он существует весь во всем мире и во всякой своей части бесконечным образом и целокупно в противоположность бесконечности Вселенной, которая существует целокупно во всем, но не в тех частях (если их, относя к бесконечному, можно называть частями), которые мы можем постигнуть, в ней [...].
Фракасторий. [...] Никогда не было философа, ученого и честного человека, который под каким-либо поводом и предлогом пожелал бы доказать на основании такого предложения необходимость человеческих действий и. уничтожить свободу выбора. Так, среди других Платон и Аристотель, полагая необходимость и неизменность бога, тем не менее полагают моральную свободу и нашу способность выбора; ибо они хорошо знают и могут понять, каким образом могут совместно существовать эта необходимость и эта свобода. Однако
некоторые истинные отцы и пастыри народов отрицают это положение и другие, подобные им, может быть для того, чтобы не дать повода преступникам и совратителям, врагам гражданственности и общей пользы выводить вредные заключения, злоупотребляя простотой и невежеством тех, которые с трудом могут понять истину и скорее всего склонны к злу. Они легко простят нам употребление истинных предложений, из которых мы не хотим извлечь ничего иного, кроме истины относительно природы и превосходства творца ее; и они излагаются нами не простому народу, а только мудрецам, которые способны понять наши рассуждения. Вот почему теологи, не менее ученые, чем благочестивые, никогда не осуждали свободы философов, а истинные, вежливые и благонравные философы всегда благоприятствовали религии; ибо и те и другие знают, что вера требуется для наставления грубых народов, которые должны быть управляемы, а доказательства- для созерцающих истину, которые умеют управлять собой и другими [...].
Филотей. [...] Поскольку Вселенная бесконечна и неподвижна, не нужно искать ее двигателя, [.г.] Бесконечные миры, содержащиеся в ней, каковы земли, огни и другие виды тел, называемые звездами, все движутся вследствие внутреннего начала, которое есть их собственная душа [...], и вследствие этого напрасно разыскивать их внешний двигатель. [...] Эти мировые тела движутся в эфирной области, не прикрепленные или пригвожденные к какому-либо телу в большей степени, чем прикреплена эта земля, которая есть одно из этих тел; а о ней мы доказываем, что она движется несколькими способами вокруг своего собственного центра и солнца вследствие внутреннего жизненного инстинкта [...].
ДИАЛОГ ВТОРОЙ
[...] Филотей. [...] Существует бесконечное, то есть безмерная эфирная область, в которой находятся бесчисленные и бесконечные тела вроде земли, луны, солнца, называемые нами мирами, и которые состоят
из полного и пустого; ибо этот дух, этот воздух, этот эфир не только находится вокруг этих тел, но и проникает внутрь всех тел, имеется внутри каждой вещи
[...] Тяжестью мы называем стремление частей к целому и стремление движущегося к своему месту [...].
[...] Существуют бесконечные земли, бесконечные солнца и бесконечный эфир, или, говоря словами Демокрита и Эпикура, существуют бесконечные полное и пустое, одно внедренное в другое... Если, следовательно, эта земля вечна и непрерывно существует, то она такова не потому, что состоит из тех же самых частей и тех же самых индивидуумов (атомов), а лишь потому, что в ней происходит постоянная смена частей, из которых одни отделяются, а другие заменяют их место; таким образом, сохраняя ту же самую душу и ум, тело постоянно меняется и возобновляет свои части. Это видно также и на животных, которые сохраняют себя только таким образом, что принимают пищу и выделяют экскременты [...]. Мы непрерывно меняемся, и это влечет за собою то, что к нам постоянно притекают новые атомы и что из нас истекают принятые уже раньше.
[...] Утверждение, что Вселенная находит свои пределы там, где прекращается действие наших чувств, противоречит всякому разуму, ибо чувственное восприятие является причиной того, что мы заключаем о присутствии тел; но его отсутствие, которое может быть следствием слабости наших чувств, а не отсутствия чувственного объекта, недостаточно для того, чтобы дать повод хотя бы для малейшего подозрения в том, что тела не существуют. Ибо если бы истина зависела от подобной чувственности, то все тела должны были быть такими и столь же близкими к нам и друг к другу, "какими они нам кажутся. Но наша способность суждения показывает нам, что некоторые звезды нам кажутся меньшими на небе, и мы их относим к звездам четвертой и пятой величины, хотя они на самом деле гораздо крупнее тех звезд, которые мы относим ко второй или первой величине. Чувство не
способно оценить взаимоотношение между громадными расстояниями [...].
Элыгин. [...] Вы хотите сказать, что нет надобности принимать существование духовного тела за пределами восьмой или девятой сферы, но что тот же самый воздух, который окружает землю, луну и солнце, содержа их, распространяется до бесконечности и охватывает другие бесконечные созвездия и жизненные"существа; что этот воздух является общим универсальным местом, бесконечное и обширное лоно которого содержит в себе всю бесконечную Вселенную, подобно тому как видимое нами пространство содержит громадные и многочисленные светила [...].
Филотей. [...] Мир является одушевленным телом, в нем имеются бесконечная двигательная сила и бесконечные предметы, на которые направлена эта сила, которые существуют дискретно, как мы это объяснили; ибо целое непрерывное неподвижно; в нем нет ни кругового движения, для которого необходим центр, ни прямолинейного движения, которое направлялось бы от одной точки к другой, так как в нем нет ни середины, ни конца [...].
ДИАЛОГ ТРЕТИЙ
[...] Филотей. [...] Кто понял движение этой мировой звезды, на которой мы обитаем, которая, не будучи прикреплена ни к какой орбите, вследствие внутреннего принципа, собственной души и своей собственной природы пробегает обширное поле вокруг солнца или вращается вокруг своего собственного центра, тот освободится от [...] заблуждения. Пред ним откроются врата понимания истинных принципов естественных вещей, и он будет шагать гигантскими шагами по пути истины. [...]
Покоя нет - все движется, вращаясь,
На небе иль под небом обретаясь.
И всякой вещи свойственно движенье...
Так море бурное колеблется волненьем,
То опускаясь вниз, то вверх идя горой,
Но остается все ж самим собой.
Один и тот же вихрь своим вращеньем
Всех наделяет тою же судьбой.
[...] Не противоречит разуму также, чтобы вокруг этого солнца кружились еще другие земли, которые незаметны для нас или вследствие большой отдаленности их, или вследствие их небольшой величины, или вследствие отсутствия у них больших водных поверхностей, или же вследствие того, что эти поверхности не могут быть обращены одновременно к нам и противоположно к солнцу, в каком случае солнечные лучи, отражаясь как бы в кристальном зеркале, сделали бы их видимыми для нас. [...]
Буркий. Другие миры, следовательно, так же обитаемы, как и этот?
Фракасторий. Если не так и не лучше, то во всяком случае не меньше и не хуже. Ибо разумному и живому уму невозможно вообразить себе, чтобы все эти бесчисленные миры, которые столь же великолепны, как наш, или даже лучше его, были лишены обитателей, подобных нашим или даже лучших; эти миры суть солнца или же тела, которым солнце посылает свои божественные и живительные лучи [...].
[...] Миры составлены из противоположностей, и одни противоположности, вроде земель и вод, живут и питаются другими противоположностями, а именно солнцами и огнями. Это, думаю, подразумевал тот мудрец, который говорил, что бог творит согласие среди возвышенных противоположностей, и другой мудрец, который говорил, что все существует благодаря спору согласных между собой и любви спорящих 4 .
Буркий. Подобного рода утверждениями вы хотите перевернуть мир вверх дном.
Фракасторий. Тебе кажется, что было бы плохо, если бы кто-нибудь захотел перевернуть вверх дном перевернутый мир?
Буркий. Так вы желаете считать тщетными все эти усилия, труды, написанные в поте лица трактаты «о физических вопросах», «о небе и мирах», относительно которых ломали себе голову столько великих комментаторов, толкователей, глоссаторов, составителей компендиев и сумм, схолиастов, переводчиков, составителей вопросов и теорем, на которых построили свои
основы глубокие, тонкие, златоустые, великие, непобедимые, неопровержимые, ангельские, серафические, херувимские и божественные ученые? 5
[...] Вы думаете, что Платон - невежда и Аристотель - осёл и что их последователи - глупцы, дураки и фанатики?
Фракасторий. Я не говорю, что эти жеребцы, а те ослы, что эти малые, а те большие обезьяны, что вы приписываете мне; но, как я вам говорил сначала, я их считаю героями земли. Однако я не хочу им верить без доказательств и соглашаться с их положениями, неверность которых доказана ясно и отчетливо, как вы могли сами убедиться, если только вы не слепы и не глухи.
Буркии. Но кто же будет судьей?
Фракасторий. Каждый регулированный опыт и живое суждение, каждая порядочная и менее упрямая личность [...].
ДИАЛОГ ЧЕТВЕРТЫЙ
[...] Филотей. [...] Если одно тело имеет более родственную природу с [...] камнем и более соответствует его стремлению к самосохранению, то он решится спуститься к нему кратчайшим путем. Ибо основным мотивом является не собственная сфера и не собственный состав, а стремление к самосохранению [...].
Внутренний основной импульс происходит не от отношений, которые тело имеет к определенному месту, определенной точке и своей сфере, но от естественного импульса искать то место, где оно может лучше и легче сохранить себя и поддержать свое настоящее существование; ибо к этому одному стремятся все естественные вещи, каким бы неблагородным ни было это стремление [...].
ДИАЛОГ ПЯТЫЙ
[...] Филотей. [...] Тяжесть или легкость суть не что иное, как стремление частей тел к собственному месту, содержащему и сохраняющему их, где бы оно ни бы-
ло, и что они перемещаются не вследствие различий в местоположении, но вследствие стремления к самосохранению, каковое в качестве внутреннего принципа толкает каждую вещь и ведет ее, если нет внешних препятствий, туда, где она лучше всего избегает противоположного и присоединяется к подходящему.
[...] Если, таким образом, тяжесть или легкость есть стремление к сохраняющему месту и бегство от противоположного, то ничто, помещенное в своем месте, не бывает тяжелым или легким; также ничто, удаленное от своего сохраняющего места или от противоположного ему, не становится тяжелым или легким до тех пор, пока не почувствует пользы от одного или отвращения к другому [...].
Вы видите еще, что не противоречит разуму наша философия, которая все сводит к одному принципу и к одной цели и заставляет совпадать противоположности таким образом, что существует общий носитель обеих [...].
[...] На этих мирах обитают живые существа, которые возделывают их, сами же эти миры - самые первые и наиболее божественные живые существа Вселенной; и каждый из них точно так же составлен из четырех элементов, как и тот мир, в котором мы находимся, с тем только отличием, что в одних преобладает одно активное качество, в других же - другое, почему одни чувствительны к воде, другие же к огню. Кроме четырех элементов, из которых составлены миры, существует еще эфирная область [...], безмерная, в которой все движется, живет и прозябает. Этот эфир содержит всякую вещь и проникает в нее [...], он называется обычно воздухом, который есть этот пар вокруг вод и внутри земли, заключенный между высочайшими горами, способный образовать густые тучи и бурные южные и северные ветры. Поскольку же он чист и не составляет части сложного, но есть то место, в котором содержатся и движутся мировые тела, он называется эфиром в собственном смысле слова (стр. 295- 442).
Николай Кузанский
Николай Кузанский (1401-1464) родился в местечке Куза на Мозеле, что на юге Германии, в семье рыбака и виноградаря. Подростком он бежал из родного дома и нашел пристанище у графа Теодорика фон Мандершайда, который отдал его в школу при монастыре в голландском городе Девентере. Монахи этого монастыря именовали себя Влбратьями общей жизниВ». Здесь изучали Влсемь свободных искусствВ», греческий и латинский языки, а также занимались комментированием теологических и философских книг. Затем Николай из Кузы, - по отцу его фамилия была Кребс, - продолжил образование в Гейдельберге (Германия) и Падуе (Италия). А после возвращения на родину он посвящает себя богословской деятельности. Николай Кузанский становится священником, а затем начинается его движение по ступенькам церковной иерархии. В результате Кузанский поднимается до высшей, не считая папы, ступени в этой иерархии, получив сан кардинала и должность Вллегата по всей ГерманииВ».
Первая работа Кузанского, которая вышла в 1440 году, называлась несколько странно: ВлОб ученом незнанииВ» (De docta ignorantia). Кроме того, стоит упомянуть такие работы Кузанского, как логико-философский трактат ВлО предпосылкахВ» (De coniecturis) и теологический трактат ВлО скрытом БогеВ» (De Deo abscondio). В своем учении Кузанский исходит из того, что Бог есть Единое, а его творение - многое. Но если другие философы единое и многое противопоставляли, то Кузанский заявляет об их совпадении. Реализуя это представление о взаимоотношениях Бога и мира, Кузанский использует понятие ВлразвертываниеВ» (complicatio-explicatio). В его учении Бог равен миру, но в свернутом виде Единого, а мир равен Богу, но в развернутом виде множества. Иначе говоря, Бог - это потенциальный мир, а мир - это актуально представленный Бог. Кузанский указывает на различие между этими двумя состояниями Божества как совершенным и ограниченным. И тем не менее, развертывание единого Бога в форму множественного мира происходит в его учении с необходимостью, подобной той, с которой точка разворачивается в прямую, мгновение становится временем, а покой переходит в движение.
Итак, по большому счету Бог и мир в учении Кузанского оказываются тождественными. И наиболее радикальным образом это сказалось на космологических построениях Кузанского. Его представления об устройстве Вселенной коренным образом отличаются от аристотелевско-птолемеевских построений, господствовавших в средние века. Бог, согласно его учению, бесконечен. Но и мир, будучи его развертыванием, не может быть конечным. Наш мир, утверждает Кузанский, не бесконечен, но его нельзя считать и конечным, потому что он не имеет границ, между которыми может быть заключен. Подобно Богу, мир, согласно Кузанскому, Влимеет свой центр повсюду, а окружность вездеВ». Таким образом, обосновывая не бесконечность, но безграничность мира, Николай Кузанский идейно и методологически подготавливает открытие Николая Коперника. Стивенсон Д. Философия.- М.: АСТ; Астрель, 2004.- С. 197.
Итак, в пантеистической картине мира Кузанского нет места для центра мироздания и для его конечных пределов. Но своеобразным центром мира у Кузанского является Человек. Однако это не геометрический центр, которого у бесконечного мира просто нет и не может быть, а это, так сказать, его метафизический центр. Человека Кузанский характеризует как существо Влконечно-бесконечноеВ»: он конечен как телесное земное существо и бесконечен как существо духовное.
Поскольку человек - лучшее из творений Бога, то в нем Бог не только разворачивает, но и сворачивает, концентрирует самого себя. Иначе говоря, человек, согласно Кузанскому, пытается воплотить и заключить в себе всеобщие определения бесконечного Бога. Человеческая природа, согласно Кузанскому, как бы стягивает в себе всю Вселенную. В этом смысле она подобна микрокосму, т. е. малому миру, как называли ее с полным основанием древние. И в микрокосме человека находит отражение макрокосмос, поскольку в человечестве все возводится в высшую степень. Таким образом, античное представление о человеке как микрокосме получает в учении Кузанского новый смысл и звучание. Так как в отдельном индивиде человеческая природа все же представлена ограниченно, в заключительной части ВлОб ученом незнанииВ» Николай Кузанский сосредоточивает свое внимание на образе Богочеловека - Христа. Здесь его учение о человеке переходит в христологию. Но христология Кузанского также отличается от того, что писали на этот счет средневековые теологи.Человек у Кузанского есть максимальная природа, а Христос - максимальный человек. Таким образом, человек, согласно Кузанскому, стягивает и сворачивает в себе природу мира, а Христос стягивает в себе человеческую природу. Таким образом, Христос в учении Кузанского оказывается тем пунктом, в котором мир вновь возвращается к Богу. В Богочеловеке максимум и минимум совпадают, а мир вновь оказывается свернутым в Бога.
Но, с другой стороны, в Христе мир еще не свернулся в Бога Влдо концаВ». Христос - это еще воплощенный Бог, а значит в нем Бог оказывается одновременно и самим собой, и миром, и единым, и многим, и максимумом, и минимумом. В результате Христос в трактовке Николая Кузанского интересен именно тем, что здесь перед нами то воплощенное всеобщее, которое впоследствии в диалектике Гегеля и Маркса будет именоваться особенным. Именно в своей христологии диалектик Кузанский оказывается на подступах к категории особенного. Ведь особенное - это как раз то единичное, которое выражает собой всеобщее.
Итак, в пантеизме Кузанского, как и во всем возрожденческом пантеизме, своеобразно проявился гуманизм эпохи. Ведь в пантеистической картине мира меняется положение человека в мире. Если в традиционной христианской картине человек был существом земным в противоположность Богу, который обитал Влна небеВ», то теперь получается, что неба, собственно, нет, или оно всюду. А потому нет и дистанции между Богом и Человеком. Человек таким образом наиболее полно воплощает в себе божественную сущность, или, что в данном случае одно и то же, сущность мира. Философия: Учеб. пособие для вузов / Отв. ред. В.П.Кохановский.- 6-е изд.- Ростов н/Д: Феникс, 2003.- С. 245.
Жан Боден наверх
Следующим представителем политической теории абсолютизма после Макиавелли был Жан Боден (1530-1596). Он выразил в своей теории потребность сильной государственной власти, которая могла бы вывести Францию из хаоса религиозных войн. Подобно Макиавелли, Боден ставит интересы государства выше религиозных. Религия является вторичной. В обществе должна существовать свобода совести, никого нельзя принуждать, чтобы он против своей воли, своих убеждений исповедовал какую-либо религию.
Свои социальные и политические воззрения он изложил в работе «Шесть книг о государстве» (1576). В согласии с «Политикой» Аристотеля он считает основой государства семью. Государство представляет собой содружество, которое решает проблемы семьи, сохраняет общественное имущество, основывающееся на частной собственности. Боден признает имущественное неравенство в обществе как естественное и необходимое. Государство он определяет как правовую власть над социальными вопросами нескольких семей, власть, которой принадлежит решающая сила. Монарх - единственный, абсолютный источник права, суверенности.
Боден намечает также натуралистическую, т. е. географическую, типизацию государств: тип государства зависит от климатических условий. Для умеренного пояса типичным является государство разума, ибо живущие здесь народы имеют чувство справедливости, любовь к труду. Южные народы безразличны к труду, поэтому нуждаются в религиозной власти и государстве, тогда как народы Севера, живущие в суровых условиях, можно заставить подчиниться лишь сильному государству.
Выводы
Просмотр ведущих философских идей эпохи Возрождения дает возможность отчетливо увидеть переходный характер эпохи, которая была противоречивой, неоднозначной: новации здесь переплетались со средневековой содержать икою, оптимизм и возвышения человека - с трагизмом и признанием несовместимости определенных человеческих Как-то.
целом философская мысль Возрождения эволюционировала от нравственного гуманистического антропологизма - через платопистськи синтеза и одухотворение космоса - к натурфилософии, которая все больше становилась аск кетичною, суровой
Бесконечная вселенная Джордано Бруно
Положения Кузанского противоречат принципам аристотелевской физики, основанной на различении высшего - надлунного и низшего - подлунного миров. Кузанский разрушает конечный космос античной и средневековой науки, в центре которого находится неподвижная Земля. Тем самым он подготовляет коперниканскую революцию в астрономии, устранившую геоцентризм аристотелевско-птолемеевской картины мира. Вслед за Николаем Кузанским Коперник, как было указано выше, пользуется принципом относительности и на нем основывает новую астрономическую систему.
Характерная для Николая Кузанского тенденция мыслить высшее начало бытия как тождество противоположностей (единого и бесконечного) была результатом пантеистически окрашенного сближения бога с миром, творца с творением. Эту тенденцию еще более углубил Джордано Бруно (1548-1600), создав последовательно пантеистическое учение, враждебное средневековому теизму. Джордано Бруно опирался не только на Николая Кузанского, но и на гелиоцентрическую астрономию Николая Коперника. Коперник разрушает важнейший принцип аристотелевской физики и космологии, отвергая вместе с ним и представление о конечности космоса. Коперник считает, что Вселенная неизмерима и безгранична; он называет ее «подобной бесконечности», одновременно показывая, что размеры Земли но сравнению с размерами Вселенной исчезающе малы.
Отождествляя космос с бесконечным божеством, Бруно получает и бесконечный космос.
Снимая, далее, границу между творцом и творением, Бруно разрушает и традиционную противоположность формы - как начала неделимого, а потому активного и творческого, с одной стороны, и материи как начала беспредельного, а потому пассивного, с другой. Бруно, таким образом, не только передает самой природе то, что в средние века приписывалось богу, а именно активный, творческий импульс. Он идет значительно дальше, отнимая у формы и передавая материи то начало жизни и движения, которое со времен Платона и Аристотеля считалось присущим именно форме. Природа, согласно Бруно, есть «бог в вещах».
Пантеизм Бруно прокладывал путь к материалистическому пониманию природы. Неудивительно, что учение Бруно было осуждено церковью как еретическое. Инквизиция требовала, чтобы итальянский философ отрекся от своего учения. Однако Бруно предпочел смерть отречению, и в 1600 году был сожжен на костре.
Новое соотношение между материей и формой, новое понимание материи свидетельствует о том, что в XVI веке сформировалось сознание, существенно отличное от античного.
Если для древнегреческого философа предел выше беспредельного, завершенное и целое прекраснее незавершенного, то для философа эпохи Возрождения возможность богаче актуальности, движение и становление предпочтительнее неподвижно-неизменного бытия. И не случайно в этот период особо притягательным оказывается понятие бесконечного: парадоксы актуальной бесконечности играют роль своего рода метода не только у Николая Кузанского и Джордано Бруно, но и у таких выдающихся ученых конца XVI-начала XVII века, как Галилей и Кавальери.
Бесконечность - вообще одно из самых необычных понятий науки, понятие которое наверное более чем какое-нибудь другое с давних пор привлекает к себе внимание. Возможно, это объясняется тем, что в повседневной жизни нам всегда приходится иметь дело только с конечными величинами, с конечным числом тех либо иных объектов, а бесконечность манит человека своей необычностью и даже таинственностью.
Но та же причина служит очень серьезным препятствием к познанию бесконечного. Понятие бесконечного лишено наглядности, бесконечность сложно себе представить. И, несмотря на это, бесконечность вовсе не надуманное математическое построение, оно широко используется в современной науке, с его помощью разрешаются многие существенные проблемы.
Может ли целое равняться своей собственной части? Может ли быть, чтобы в итоге сложения двух одинаковых величин получилась вновь та же самая величина? Вы готовы улыбнуться и ответить отрицательно. Такой ответ вам услужливо подсказывает ваш повседневный опыт. Впрочем не спешите. Оказывается то, что абсолютно исключено в простой жизни и в простой арифметике, становится весьма реальным, когда мы имеем дело с так называемой бесконечностью. В исследовании многообразных и удивительных свойств бесконечности заинтересованы не только математики, но и физики и астрономы. Впрочем если математиков интересуют превалирующим образом свойства бесконечного вообще, то астрономы сталкиваются с бесконечностью, пытаясь изучить геометрию окружающего нас мира.
Вопрос о пространственной бесконечности Вселенной, бесспорно принадлежащий к числу максимально сложных научных теорий, имеет свою довольно богатую событиями историю. Ещё великие философы древности пытались решить вопрос о бесконечности Вселенной в пространстве с помощью сравнительно простых и, казалось бы на первый взгляд, неопровержимых логических рассуждений. Представим себе, - говорили они, - что у Вселенной есть край и человек достиг этого края. Впрочем стоит ему только вытянуть руку, и она окажется за границами Вселенной. Но тем самым рамки мира раздвигаются ещё на некоторое расстояние. Тогда можно будет приблизиться к новой границе и повторить ту же операцию ещё раз. И так без конца… Стало быть, Вселенная не может иметь границ.
«Нет никакого конца ни с одной стороны у Вселенной, ибо иначе края обязательно она бы имела», - писал Лукреций Кар в своей поэме «О природе вещей». И и правда, если необычайно сложно, почти невозможно представить себе бесконечность Вселенной, т. е. представить себе пространство, которое в любом направлении простирается безгранично далеко, то ещё сложнее представить себе обратное, т. е. что у Вселенной где-то существует край, есть граница. Ведь в таком случае и правда, появляется весьма естественный вопрос: а что располагается дальше? Впрочем подобные рассуждения не могут служить основанием для серьезных научных выводов. Мы многого не можем себе представить, но это само по себе ещё ничего не доказывает. Рассуждение же Лукреция впрочем внешне и логично, но оно вообще-то опирается на наши привычные земные представления, молчаливо предполагая, что они справедливы везде и всегда. Между тем весь опыт познания природы убедительно показывает, что так называемая «наглядность» - сильно ненадежный советчик при решении научных вопросов. Поэтому для решения проблемы бесконечности нужны не столько логические рассуждения, сколько исследование реальных свойств окружающего мира.
Коперник, разработавший гелиоцентрическую систему мира, предполагал, что Вселенная ограничена сферой так называемых «неподвижных звезд». К такому выводу польский ученый пришел на основе довольно простых логических рассуждений. Все небесные светила обращаются кругом Солнца и притом с одинаковой угловой скоростью, совершая один оборот в сутки. Отсюда следует, что чем дальше расположено от Солнца то либо иное небесное тело, тем большей линейной скоростью оно должно обладать. Если предположить, что существуют звезды, которые расположены на бесконечно больших расстояниях от Солнца, но они должны помещаться в пространстве с бесконечно большими скоростями. Но поскольку это невозможно - мир должен быть конечным. В настоящее время нам ясно, в чем ошибка аналогичных рассуждений. Все дело в том, что Солнце вовсе не является центром мира, а лишь центром нашей солнечной системы. Но во времена Коперника вывод об ограниченности Вселенной казался неопровержимым. Первым, кто усомнился в этом и широко провозгласил идею бесконечности Вселенной, был Джордано Бруно. Впрочем выводы Бруно не носили физического либо астрономического характера, а были основаны на общих соображениях философского толка.
Естественнонаучное обоснование этих идей попыталась дать механика Ньютона, о которой уже шла речь выше. Из основных законов классической механики следует, что любая система притягивающихся материальных частиц обязана, в конце концов, постепенно рассеяться в бесконечном пространстве. Таким образом, в рамках классической физики сколько-нибудь устойчивая конечная материальная Вселенная легко не может существовать. Вопрос представлялся весьма ясным и решенным окончательно и бесповоротно и окончательно, как однако и все прочие проблемы, получившие описание на взгляд классической механики. Но, как это часто случается в науке, достигнутая ясность оказалась обманчивой, а истина - куда больше сложной, чем представлялось последователям Ньютона.
На первый взгляд решение задачи о бесконечности Вселенной просит односложного ответа «да» либо «нет». Бесконечен мир либо не бесконечен? И если бесконечен, то этим как будто все уже сказано. Ведь бесконечность всегда есть бесконечность. Но с развитием науки выяснилось, что бесконечности могут быть различного рода. Так, к примеру в математике доказывается, что бесконечность чисел натурального ряда (так называемое «счетное множество») имеет меньшую «мощность», чем бесконечность числа всех точек, расположенных на прямой линии (так называемый «континуум»). И сколько бы раз мы ни складывали друг с другом счетные множества, мы никогда не достигнем мощности континиуума - в итоге сложения у нас всегда будут снова получаться счетные множества.
Разные геометрические бесконечности также могут обладать разными свойствами. Так, неограниченность и бесконечность пространства на первый взгляд - одно и то же, ноо это только на первый взгляд. Оказывается, неограниченное пространство, т. е. пространство, не имеющее «края», границы, в то же время возможно конечным, как бы замкнутым в себе. В качестве примера можно привести поверхность шара. Площадь такой поверхности всегда имеет конечную величину. В то же время, передвигаясь по ней, мы никогда не достигнем её границы - следовательно, она неограниченна. Таким образом, в принципе возможен случай, когда пространство не ограничено (т. е. не имеет пределов, границ) и в то же время конечно (т. е. его объем выражается конечным числом). Что касается пространства Вселенной, то его неограниченность не вызывает сомнений. Но для того, чтобы судить о его бесконечности либо конечности, необходимо изучить геометрию мира, Чтобы сделать это, нужно выяснить, как распределена во Вселенной материя.
Теоретические подсчеты дают возможность определить для модели Вселенной «критическую» плотность вещества. Величина её составляет одну стотысячную массы протона на один кубический сантиметр пространства, либо, что то же самое, 6-1(г~29 г/см). Если средняя плотность вещества во Вселенной превосходит критическую, значит, на взгляд теории относительности мировое пространство конечно и, так сказать, «замкнуто в самом себе». Если же средняя плотность вещества во Вселенной меньше критической, то Вселенная бесконечна, бесконечен её объем. В связи с этим появились разнообразные cпocoбы подсчета средней плотности материи во Вселенной. Некоторые ученые поспешили объявить реальную Вселенную конечной и даже пытались вычислить ее радиус. Впрочем подобный подход к решению проблемы бесконечности Вселенной не может дать ответа на вопрос о геометрических свойствах реального мира.
Теория относительности и правда, дает физический критерий, при помощи которого можно судить о кривизне пространства. Фактическую же величину данной кривизны, очевидно, можно определить только при помощи наблюдений. О чем же говорят наблюдения? Они свидетельствуют о том, что средняя плотность вещества во Вселенной приблизительно равна критической. А это означает, что, по крайней мере при современном уровне знаний о Вселенной, у нас нет достаточных оснований для того, чтобы отдать предпочтение одной из двух существующих возможностей. Чтобы сделать такой подбор, необходимо располагать намного больше точными оценками средней плотности материи в космических масштабах.
Защитники религии отстаивали положение, что Земля является центром мира. Это ложное представление о вселенной служило краеугольным камнем всего средневекового мировоззрения; сомнение считалось ересью. Всё сотворено ради Земли и её обитателя - человека, сотворённого по образу и подобию бога. На Земле, по религиозным сказаниям, некогда обитал сам бог; на Землю приходил «сын божий» - Иисус Христос, чтобы научить людей жить «по-божьему». Всё это, конечно, обязывало считать, что только одна Земля обитаема.
Если Земля - средоточие вселенной, центр её, то «драма Христа» понятна: именно на центральном мировом теле совершилось из ряду вон выходящее «священное событие» - «искупление кровью» Христа человеческих грехов, лежащее в основе христианского вероучения. Но если Земля не является центром мира, а есть только рядовая планета, - «драма Христа» теряет своё мировое значение. Становится удивительным столь большое значение Земли в религиозных учениях, в то время как она является рядовым небесным телом. Значит, отрицание геоцентризма, т. е. такой системы, согласно которой Земля есть центр мира, является ударом по христианству.
Против геоцентрического представления и выступал Джордано Бруно, ломая всё тогдашнее представление о вселенной.
Коперник, как мы знаем, поместил Солнце в центре планетных движений; Бруно пошёл гораздо дальше. В 1584 году в сочинении «Великопостная вечеря» Бруно опровергал ходячее мнение о «неподвижности мира» и выдвигал смелое по тому времени учение о бесконечности вселенной. Это учение Бруно изложил более подробно в сочинении «О бесконечности, вселенной и мирах», изданном в Лондоне в 1584 г.
Рис. 16. Часть страницы газеты «L"Ossrvatore romano» (официального органа римского папы) от 29 октября 1931 г. с сообщением о прославлении папой Пием Х кардинала Роберта Беллярмина
В этом замечательном сочинении Бруно выступает пламенным защитником и пропагандистом революционного коперникова учения о движении Земли вокруг оси и вокруг Солнца. Но, в противоположность Копернику, Бруно полностью отвергал твёрдую сферу, к которой якобы прикреплены звёзды.
Вместо аристотелевских сфер Бруно воображает себе бесконечное пространство, наполненное звёздами в бесконечном числе. Все звёзды суть далёкие от нас солнца. Они, как и ближайшая к нам звезда - Солнце, окружены, по мнению Бруно, планетами, подобными планетам нашей солнечной системы. Солнце наше - лишь малая песчинка в бесконечном океане мироздания.
Эти идеи роднят Бруно с нашим временем. Подлинная наука не может не считать, что вселенная бесконечна в пространстве и во времени.
Бруно, разумеется, не знал о существовании других бесчисленных звёздных систем - галактик, чрезвычайно далёких от нашей Галактики, не знал ничего о строении звёздной вселенной, раскрытой во многих частностях только современной астрономией. Но и не зная этого, Бруно в своём сочинении «О бесконечности, вселенной и мирах» отчётливо выставил тезис о бесконечности вселенной в целом. Третий диалог этого сочинения Бруно начинает так:
«Небо, следовательно, едино, - безмерное пространство, лоно которого содержит всё, эфирная область, в которой всё пробегает и движется. В нём - бесчисленные звёзды... солнца и земли... Безмерная, бесконечная вселенная составлена из этого пространства и тел, заключающихся в нём».
Говоря о различных планетах, обращающихся вокруг бесчисленных звёзд, т. е. солнц вселенной, Бруно в пятом диалоге упомянутого сочинения писал:
«На этих мирах обитают живые существа, которые возделывают их, сами же эти миры - самые первые и наиболее божественные живые существа вселенной; и каждый из них точно так же составлен из четырёх элементов, как и тот мир, в котором мы находимся, с тем только отличием, что в одних преобладает одно активное качество, в других же другое... Кроме четырёх элементов, из которых составлены миры, существует ещё эфирная область, как мы говорили, безмерная, в которой всё движется, живёт и прозябает».
Итак, вся вселенная едина, составлена из тех же основных элементов, какие существуют и у нас на Земле. (Во времена Бруно, согласно учению древних, этими элементами считали землю, воду, воздух и огонь.) Для нас теперь материальное единство вселенной является неопровержимой истиной, для современников же Бруно это была дерзкая выходка против общепризнанного авторитета того времени, против Аристотеля.
Аристотель как раз строго разделял мир на две части: одна - это «небо», другая - тленная область «земных» элементов. «Небо» и всё «небесное» он считал совершенным, состоящим из чистого сияющего эфира, а всё земное - тленным, несовершенным, временным, т. е. смертным и поддающимся разрушению. Против этого, столь угодного всем церковникам учения, Бруно властно возвысил свой убеждённый голос.
Свои мысли, которые казались современникам сумасбродными и недоказанными, Джордано Бруно иногда (по-видимому, намеренно) облекал в неясную и даже странную форму, но за этой формой большей частью скрывается здравая материалистическая мысль. Например, Бруно называл планеты «божественными», «живыми» существами. Это надо понимать в том смысле, что определённые силы приводят планеты в движение, что на поверхности их могут существовать живые существа, как и на Земле.
Резюмируем идеи Бруно о вселенной: 1) звёзды - это солнца, находящиеся от Земли на колоссальных расстояниях; 2) Солнце, следовательно, - ближайшая к нам звезда; 3) оно, как и Земля, вращается вокруг оси; 4) не только Земля, но и другие планеты, обращающиеся вокруг Солнца, являются обитаемыми; 5) около звёзд, солнц вселенной, существуют системы планет, подобные нашей солнечной системе; 6) эти бесчисленные планеты тоже обитаемы; 7) мировое пространство бесконечно, и число миров, заполняющих его, тоже бесконечно; 8) вся вселенная едина по своему химическому составу.
Гениальные идеи Бруно о строении вселенной в наше время получили широкое признание, будучи подтверждены современной астрономией.